Бедный, но сексуальный. Как украинцы ищут и находят новую жизнь в Берлине - большой репортаж

1. Часть I. Приехать. Остаться. найти работу
2. Часть II. Девелоперы меняют "правила игры"
3. Часть III. Берлин для каждого, но не каждый для Берлина

Страны Евросоюза все чаще привлекают молодых украинский в качестве нового места жительства. Один из фаворитов миллениалив - толерантный и мультикультурный Берлин, который некоторые называют местом абсолютной бюрократии и исключительной свободы.

специальный корреспондент радио НВ Богдан Амосов отправился в немецкую столицу, чтобы узнать, как живет украинская диаспора в Берлине.

Часть I. Приехать. Остаться. найти работу

Берлин. У каждого этот город вызывает свои ассоциации: для кого-то это символ Холодной войны и Берлинская стена; кто прежде всего воспринимает город как столицу передовой европейской страны; а кто-то - как место клубного отдыха и прогулок барахолка. Берлин имеет свою, особую романтику, которую нельзя сравнить ни с одним европейским городом.

Столица Германии была фактически заново создана на руинах Второй мировой войны, несмотря на последствия советской оккупации. Впрочем, я расскажу вам о другом Берлин - о Берлине, не видят туристы; Берлин, который для кого-то становится последней надеждой, а кому-то ломает судьбы.

Чтобы увидеть изнанку немецкой столицы, я решил пообщаться с Украинской, которые уже некоторое время здесь постоянно проживают, а заодно и прогуляться нетуристическим районами города. Украинцы - одна из многих диаспор, которые расположились в Берлине, их здесь около 9000 (если официально). При этом, в отличие от многих других мигрантов, украинцы компактно не живут.

- У меня была мечта учиться в конкретном университете, - рассказывает Лиза, которая приехала в Берлин в 2013 году. - Я подавала документы в девять университетов Германии; в тот, в который я мечтала поступить. Я не верила, что все сложится, но сложилось. Я попала в одну из сильнейших политологических школ в Германии. Когда я сюда приехала, у меня не было знакомых здесь, даже не с кем попить кофе уйти.

Истории Украинской в ​​Германии разные. Те, с кем мне удалось встретиться, начинали свой путь именно с получения образования:

- Я закончила в Украине инязе, это совершенно типичная ситуация для женщин, - рассказывает Марта Якубов, которая живет в Германии 12 лет. - Я поехала в Германию, жила сначала недалеко от Гамбурга, жила в семье с тремя детьми и учила немецкий язык, сдала вступительные экзамены и поступила - приехала в Берлин.

Это такая типичная ситуация для большинства, ее часто услышишь. Сначала Au Pair [программа культурного обмена, - Ред.], Затем начинают учиться, а там у кого как сложится. Кто не заканчивает учиться и замуж выходит, кто-то заканчивает и начинает работать, а кто-то возвращается обратно.

- И как ты нашла работу?

- Моя немецкая была хорошей. Я ходила от магазина к магазину и просто спрашивала, нужны ли им работники. Меня взяли на работу, я товары расставляла, убирала, потом кассу делала. Это была моя первая работа, потом знание немецкого росли, я стала увереннее, делала различные студенческие работы.

Многие остаются в Берлине после окончания учебы в немецком вузе. Фото: Pixabay

С помощью знания украинского, английского и немецкого языка я случайно попала в организацию, которая занимается различными проектами для профессионально-технического образования со странами Ближнего Востока и из Украины. И плюс хотелось делать что-то немножко другое - я занимаюсь бездомными женщинами.

Знание языка - билет в жизнь в Германии. Без нее невозможно не только работать, но и даже легализоваться. Можно сказать, что есть исключения, но об этом позже. Легальное пребывание, оформление документов и устройства на работу требуют существенных знаний:

- И когда ты приезжаешь совсем без знакомств, ты сталкиваешься с обычными трудностями: поиск квартиры, регистрация, оформление всех документов, - рассказывает Лиза, которая с этим столкнулась. - Для этого надо не просто нормально знать немецкий язык, а хотя бы разбираться в каких-то стандартных вещах: как занимать очередь, как отвечать на определенные неудобные вопросы, которые ставят в определенных учреждениях.

- Разбираться, как занимать очередь ?!

- Да. Ты приходишь [в учреждение] и ты просто "нулевой": ты ничего не знаешь, как все происходит; тебе надо там взять один билетик, в другом месте другой билетик; ты ответить на ряд вопросов; ты должен понять, что тебя спросили. Это должно быть очень высокий уровень языка.

- Бюрократия в Берлине чувствуется?

- Очень!

- К примеру?

- Например, в Берлине недостаточно работников в сфере оформления документов. Например, если ты нашел квартиру, ты в этой квартире прописаться. Если ты не сделал это в течение 2 недель, тебе выписывают штраф. Дело в том, чтобы взять этот так называемый termin, найти время и затем прописаться; и ты должен сделать это заранее.

То есть уже через несколько месяцев знать, куда ты переедешь, а это часто невозможно, и приходится искать какие-то способы это сделать. Например, мне приходилось несколько раз прописываться в других районах, потому что в твоей учреждении закончились талончики. Прописываться в другом районе возможно, но приходилось ехать от часа через весь город.

Съем жилья - отдельная проблема. Те, кто с ней сталкиваются, сравнивают поиск квартиры с адом. Во-первых, перечень документов, которые нужно собрать, впечатляющий: это не только паспорт, но и выписки со счетов, подтверждение прописки и прочее. При этом ты можешь снять квартиру только на определенную сумму. Например, можно арендовать жилье слишком дешевое или слишком дорого по сравнению с собственными доходами. А желающих поселиться в Берлине, мягко говоря, немало:

- Квартиру очень трудно найти, даже комнату в квартире найти сложно, - говорит Марта Якубов.

- Их просто нет, или дорого?

- Их и нет, и дорого. Там высокие требования: например, я сейчас снимаю однокомнатную квартиру (около 30 квадратных метров); они хотят, чтобы я показала, что я зарабатываю тысячу евро в месяц без налогов. Я эту квартиру нашла два года назад, когда была студенткой, мне предъявить 1000 евро было просто нереально.

Квартира сама стоит 390 евро, и это сейчас редкость, сейчас таких цен почти нет. Мне помогла моя коллега по работе: она со мной вошла в контракт, в случае, если я не могу оплатить, из нее будут снимать эти деньги. То есть без нее я бы эту квартиру никогда не сняла. Я даже могу для гарантии показать свои сбережения ...

- Это государственные требования или арендатора?

- Это требования каждого арендатора. Он хочет видеть, что ты зарабатываешь соответствующую сумму, в зависимости от квартиры, если двухкомнатная квартира - это больше, если трехкомнатная - две тысячи [евро] может быть. Они хотят видеть, что ты зарабатываешь, что ты можешь заплатить. Если не можешь этих денег предъявить, ты снять ее не можешь. Обрати внимание: в будние дни, если гулять по Берлину, можно увидеть очереди на улицах - это очереди смотреть квартиру. На одну квартиру иногда сто человек идет смотреть. Твои шансы?

- Трудно себе такое представить. Действительно так много?

- Стоит куча людей, такая очередь, и ты уже знаешь, что они идут осматривать квартиру. Если ты зарабатываешь 1000 евро, а другой человек, пришла смотреть, зарабатывает 3000 евро в месяц, то sorry [с англ. - извини].

Очередь на аренду одной квартиры может достигать сотни желающих. Фото: Unsplash

- Но так необходимую цену можно поднимать до бесконечности?

- Есть определенный закон, запрещающий это делать, есть определенные регулирования, но в больших городах в Германии это очень сложно ... Многие молодые люди именно из Евросоюза едут именно Берлин и создают, так сказать, нажим на квартиры.

На работу - такой же напор. Берлин - город доброжелательное и гостеприимное до тех пор, пока вы не начнете искать работу. Я уже упоминал, что любому иностранцу надо пройти стандартную волокиту с документами и идеально знать язык. А дальше - собеседования, на которых должен доказать, что ты лучший кандидат среди всех (а вместе с тобой на рабочее место претендуют не только берлинцы, не только приезжие со всей Германии, но и мигранты из Европы и других уголков мира).

- Первая моя серьезная работа - помощница депутата, - говорит Лиза. - Он [депутат] из партии CDU (ХДС) [Христианско-демократический союз, - ред.], Это партия, к которой принадлежит бундесканцлерка [на момент общения Ангела Меркель еще не объявила о том, что оставляет пост руководительницы ХДС]. Но это партия берлинского уровня, это что-то типа Киевсовета.

- [Как партия] УДАР?

- Вроде того. Это был очень интересный опыт, я вышла на эту работу через практику, когда я училась в университете. Практика включена в программу обучения, ее надо обязательно пройти, и я хотела работать именно в сфере избирательных кампаний. Особенно меня интересовало, как это происходит с помощью интернета, новых технологий, мобильных приложений. Я случайно нашла вакансию и сначала немного сомневалась, но подала документы и получила эту практику. Сложилось все классно, депутат победил и пригласил меня работать.

К слову, отрасль высоких технологий, как и во всем мире, востребована в Берлине всего. Те, кто "шарит в IT", иногда работают в Германии, не зная немецкого, обладая только на английском. Но это единичные исключения из железных правил и традиций немецкого трудоустройства:

- Позже я поняла, что я хочу работать немного в другой сфере, это e-government - дигитализация государственных управленческих структур. Это очень интересная сфера, я искала эту работу довольно долго. Там было сложное испытание, чтобы устроиться, учитывая, что я никогда не изучала информатику. Но мои работодатели хотели человека, уже имела опыт в политике. Было четыре собеседования, телефонное интервью и три обычных собеседования с тестовым заданием.

В отличие от украинского, россияне в Берлине живут более концентрированно. Те, с кем я общался, вспоминают сразу несколько российских, или скорее даже русскоязычных районов. Украинка в Берлине Марта Якубов рассказывает:

- Есть [район] Шарлоттенбург, который еще называют Шарлоттенград, потому что там много людей из России и из бывшего СССР, то есть в основном русскоязычных. Это в основном состоятельные россияне, так и называют Шарлоттенград. И поэтому партия AFD [Альтернатива для Германии, правоконсервативная евроскептических партия, - ред.] Именно на русском языке там расклеивала свои предвыборные плакаты (в том числе против мигрантов), потому что они знали, кто там живет; они знали, кто их главный электорат.

Другой российский район - Марцан - находится в Восточном Берлине. Здесь корни из СССР имеет каждый десятый житель. Попав между панельными домами Марцан, вам покажется, что вы не приезжали в Берлин, а затерялись где-то в спальном районе Харькова или Днепра.

Конечно, я несколько утрирую, но Восточный Берлин все так же напоминает о Советском союзе - учреждения Москва, Парк Горького и Самовар не дадут об этом забыть. Самих же жителей Марцан можно увидеть каждое 9 мая во центре города - в День Победы, который отмечает Россия:

- Иногда бывают "проблемы" на 9 мая, - говорит Лиза. - Это действительно так "парад". Я понимаю, что есть определенные традиции, определенные мероприятия у советских памятников, но иногда люди одевают определенную символику, которую я считаю неуместным. Например, футболки с надписью "На Берлин" или "Хочешь - повторим"; почему это не запрещено. Памятники - это одно дело, это часть истории. Германия не имеет ничего против, окей. Есть большой памятник в Трептов Парк является большой памятник просто в 300 метрах от Бранденбургер Топ в центре Берлина.

9 мая в центре Берлина можно увидеть множество россиян. Фото: EPA

Там устраивают такие "шоу" для российских каналов; возможно, и для некоторых украинских каналов: надевают советскую символику, георгиевские ленты, футболки со странными надписями поддержки современных политических кандидатов. Или было такое, что кто-то надевал футболку с Лениным или Сталиным, устраивали парад с лозунгами "Спасибо деду за победу", гвоздиками, с такой типичной символикой.

Иногда украинское общество использует современный символ - мак, и некоторые выходят прямо с красным маком. Наверное, для некоторых просто важно в этот день просто что-то надеть. Я, например, этого не делаю, я и так прекрасно все помню, что надо помнить. Но кто-то надевает георгиевские ленты и устраивает шоу с советскими песнями, и это не всегда приятную атмосферу.

Часть II. Девелоперы меняют "правила игры"

Граница между Западной и Восточной Германией, европейским и советским миром - печально Берлинская стена. Он стал пожалуй самым известным символом немецкой столицы. Остатки стены после падения в 1989 году сначала превратились в туристический объект, затем в художественный (их постоянно разрисовывают муралей и граффити), а сейчас вокруг разрослась культурно-рекреационная инфраструктура.

Варшауерштрасе - как раз именно то место, которое формирует современный романтический образ города. Городская электричка привозит вас в напивиндустриальний район, полный молодежи. Рядом East Side Gallery - наиболее длинная галерея под открытым небом, которой, собственно, и является расписана уцелела участок Берлинской стены. Вокруг кафе, клубы и галереи, постоянно тусуются студенты и туристы, на улице играют музыки, а выходцы из Африки почти открыто предлагают приобрести "травку".

Сегодня Варшауерштрасе - яркий пример того, как на месте бывшей индустриальной зоны разрастаются бизнес-кварталы, вытесняя таким образом культурное пространство или, например, малообеспеченные слои населения. Этот процесс называют джентрификации. Приход крупного бизнеса приводит к удорожанию аренды недвижимости и, как следствие, исчезновение одних категорий населения и появления других.

- Еще 4 года назад вы могли видеть, [что] на Варшауерштрасе была самая старая станция, еще не достроена, - рассказывает независимый куратор Дарья Придибайло-Пащенко, которая закончила в Берлине Международную кураторскую программу в NODE Center for Curatorial Studies и работает над созданием резиденции для украинских художников. - Не было еще мола [торгового центра, - Ред.], Территория, когда индустриальная, где находится [галерея] Urban Spree - клубы, она была вся полностью заполнена клубами.

А сейчас вы можете увидеть, что с конца района девелоперы начинают ее закрывать. Эта территория была частной, она под инвесторами, которые выкупили ее в начале 90-х. Тогда цена была безумно маленькая, потому что там проходила граница между Западным и Восточным Берлином. И сегодня, почти 29 лет спустя, цена выросла, и девелоперам становится интересно сдавать ее в аренду, то есть забирая их в художественной активной сообщества, ее обживала, которая меняла ее имидж с негативного и депрессивного на позитивный.

- Думаешь, могут прямо забрать?

- Я не думаю, а знаю. Я общалась с директором института Urban Spree, потому что в конце этой территории был прекрасный клуб Neue Heimat, который мне очень нравился через свое название; он назывался в переводе с немецкого Новая Родина.

Дария уже два года живет и работает в Берлине:

- Я впервые приехала в конце 2014-го визита, знакомство с Берлином. Мой переезд был связан с желанием переехать учиться за границу (или пожить). Я киевлянка, родилась в Киеве, училась в Киеве, работала в крупных художественных институтах, и это был прекрасный опыт. Конечно, хотелось расширения своего горизонта и понимания, как все работает в мире.

Поскольку я работаю с современным искусством, мне хочется, чтобы украинские художники были больше представлены на международной сцене, и Берлин казался очень соблазнительным. У нас до сих пор есть прекрасный миф о Берлине, как о территории свободы, где после падения Стены много возможностей и много свободы, нет цензуры, есть креативный мощный кластер, много художников ...

- Ты говоришь - "миф"?

В получении рабочего места такая же конкуренция, как и в аренде недвижимости. Наиболее востребованы - IT-специалисты. Фото: Unsplash

- Это правда, но Берлин меняется - я это чувствую, даже живя здесь каких-то два последних года. Он меняется, так как он становится интересным крупному капиталу, сюда заходят крупные компании. Google хочет построить в Кройцберг [район Берлина, - Ред.] Свой кластер или офис, и это какая-то большая территория.

Например, Кройцберг, который наполнен сейчас небольшими независимыми арт-пространствами, независимыми институтами, если сейчас просто завезти туда Google, то представьте, что происходит со всей арендной платой вокруг, что происходит вообще с районом. То есть приходят перестраивать девелоперы, и вся атмосфера будет разрушена.

Германия стала местом трудовой миграции еще задолго до падения Берлинской стены. Первыми наемными иностранцами, кто начал массово селиться в Берлине, стали турки. На момент окончания Второй Мировой войны в городе их было всего 79, впрочем со временем их становилось все больше. В 60-х годах XX века в Турции полным ходом росла безработица, в ФРГ же наоборот - в связи со строительством Берлинской стены и ограничением мигрантов из ГДР ощущалась нехватка рабочих рук.

Анкара же официально предложила своих работников. В немецком правительстве были не в восторге от этого предложения - министров пугали культурные различия между немцами и турками, однако на ФРГ нажали Соединенные Штаты, и западные немцы были вынуждены принять новых гастарбайтеров.

По состоянию на 1973 около 80% турецких гастарбайтеров, выехавших в Западную Европу, жили в Германии. Политические и экономические реалии изменились - страна уже не нуждалась такого количества работников из-за рубежа, впрочем Германия все еще оставалась традиционным пунктом назначения турецких мигрантов.

Сейчас только официально в Германии проживает более полутора миллиона турок, а сам Берлин считается местом пребывания крупнейшей этнической турецкой сообщества после, собственно, самой Турции. Здесь они проживают компактно: например, турки составляют треть населения района Кройцберг. Также много их проживает в Веддинг (в свое время этот район был во французской части оккупированного Берлина), турки стали селиться сюда в 70-х из-за низкой стоимости аренды жилья. Здесь я встретился с Дарьей Пащенко:

- Для меня - особенно, когда я сюда приехала - я чувствовала себя в Стамбуле. Это совсем другой ритм жизни, это совсем другой звук; это не тот, к которому я привыкла, даже живя в Киеве. Он супер-активный, и на самом деле я устаю время от времени; я время от времени решаю пойти другой улице, я не хочу слушать турецкую музыку или шум слышно, но это окей, не надо закрывать глаза.

Так, мы имеем разный опыт, мы имеем различные техники тела, мы имеем разные традиции общения, но это окей, это классно, мы можем этим делиться. Если кто-то от чего-то устал - не страшно, ты можешь сказать: давай перенесем это на завтра, не сегодня. Я даже турецкую начала немного учить, потому что я хожу в лавку, покупаю фрукты и овощи в турецкой лавке, потому что они там самые свежие, они там по хорошей цене, а продавец называет меня швестер - сестра.

Я сначала, когда переехала сюда и слышу, как кто-то называет меня швестер, думаю, кто этот нахал, ко мне так пренебрежительно относится? И я смотрю потом, вижу, что это продавец, он увидел мой удивленный взгляд и говорит: "Нет, я просто хочу тебе помочь", - и засмеялась, потому что поняла, что это разные культурные коды, разные привычки, разные ритуалы, различные традиции.

В Берлине уже выросло целое поколение турок, которые являются детьми тех, кто переехал в Германию еще во второй половине XX века. Отношение к ним в городе абсолютно такое же, как и ко всем остальным жителей. Так же относятся они к тем, кто приезжает в Берлин сегодня - к беженцам? Вот здесь однозначного ответа на вопрос нет, и дело не в культурных различиях, а скорее в "месте под солнцем" (точнее, месте в Берлине). В этом году Дария Пащенко вместе со своей коллегой провела социальное исследование.

Оно охватывало несколько совершенно разных районов Берлина: Потсдамер-плац - бизнес-центр; Варшауерштрасе - район, где собираются студенты; и непосредственно Веддинг, где проживают потомки турецких и африканских мигрантов XX века. Всем участникам было предложено описать идеальное общество; рассказать, каких бы они хотели изменений, и к каким изменениям сами готовы приложить усилия.

- Мы общались с людьми на улице, и были супер-полярные позиции. Мы говорили с такими меньшинствами, здесь был фокус на меньшинства. И было интервью одно, очень показательное, когда [отвечала] человек с турецкой диаспоры, [человек], который приехал сюда в пять лет.

Это было 40 лет назад, сейчас он работает на небольшой магазин, они продают турецкий хлеб, и он с позиции меньшинств, с позиции определенной группы, диаспоры, говорил, что представители других меньшинств или групп "понаехали", чтобы за счет "наших налогов" (так он себя считает частью немецкого общества) жить. То есть не работать, рожать детей и типа ничего не делать, и просто "есть наши налоги", а "у нас все дорожает, и нам все сложнее становится жить".

А если ставишь вопрос о том, что у людей война, им некуда возвращаться, потому что им негде жить, он говорит: окей, пусть сирийцы, например, остаются, но вот цыгане [должны пойти]. И так всегда можно, знаете, находить [ "лишних"], то есть даже внутри различных меньшинств, различных групп они могут друг против друга выступать.

Берлинская стена пока представляет собой сплошной большой арт-объект. Фото: Unsplash

- То есть, если у них дома есть определенное хейтерство, то они привозят его сюда с собой? И оно никуда не девается, а не ассимилируется?

- Я не думаю, что это хейтерство именно по национальному признаку, для меня это нетерпимость по какой-то социальному признаку. То есть, если ты эмигрант и получаешь социальную помощь, то к тебе отношение такое: "ты съедаешь мои налоги", или "за тебя дорожает мое жилье" (а оно реально дорожает). Люди, к сожалению, не понимают, что если бы был увеличен налог на крупные состояния, то они бы принесли гораздо большие деньги в казну, чем те деньги, которые раздаются беженцами.

Конечно, этими идеями манипулируют политики (при этом с разных сторон они по-разному это интерпретируют). Например, моя подруга, которая сейчас не работает, она вышла замуж за немца и получает социальную помощь в декрете. Она говорит: "Когда ребенок пойдет в детский сад, я должен иметь работу, потому что ко мне и к моему ребенку будет плохое отношение среди немцев".

Здесь на самом деле это сложно, но для меня было открытием, я ожидала, что среди групп будет супер-большая поддержка: "Моя семья 40 лет назад переехала в Германию, она получила помощь, и я понимаю, насколько это важно, мне уже сейчас 45, и я понимаю, тот опыт был в моей семьи. И сейчас те, кто переезжают, имеют тот же опыт ", - но нет.

Но было и супер-положительно, когда девушка молодая, которая тоже с Ближнего Востока (она уже здесь родилась, в семье, эмигрировала давно, она училась в университете и выступала за толерантность), она рассказывала, что мы должны делать маленькие шаги, чтобы помогать друг другу в обществе, и такое общество является идеальным. Не перекрыто [помощь], как в первом варианте, для всех тех, кто желает получить помощь и якобы теоретически преследует полезные цели, а о том, что мы можем делать, помогать; это очень просто - делать маленькие шаги.

Беженцы из Сирии и стран Африки, где уже не первый год кипят войны, и действительно стали вызовом для Германии. Во-первых, именно на Германию в лице канцлера Ангелы Меркель де-факто легла политическая ответственность за решение кризиса беженцев; а во-вторых, ни в Италию, ни в Испанию, ни в Венгрию, а именно в Германию желающих попасть беженцы после пересечения Средиземного моря.

Часть III. Берлин для каждого, но не каждый для Берлина

Берлин - столица страны, которой пришлось принять на себя главный удар кризиса беженцев в Европе. Дария Пащенко имела возможность хорошо познакомиться с сирийцами при изучении немецкого языка на курсах:

- Много, конечно, по всему Берлину живущих людей, которые были вынуждены переселиться сюда из-за войны, но именно здесь у меня был тесный опыт, потому что именно здесь я училась немецкого языка в одной школе с ними, и много общались, здесь у меня есть Друзья. В какое-то время я даже почувствовала, что я ближе к беженцам по статусу, по образу жизни, по ощущению внутреннем, чем к гражданке Германии.

- А что это за чувство?

- Это на тот период было еще несовершенное знание языка, невозможность общаться профессионально на этом языке, профессионально на работе. Эта стеклянный потолок, что ты не можешь работать в немецком профессиональной среде, - я к этому очень чувствительна, потому что английский я знаю, конечно, очень давно, и в принципе, в Берлине английский распространена.

Я даже в галерее работала только со знаниями только английского, меня взяли на работу, потому что международное сообщество художественная - она ​​открыта, здесь нет такой бюрократии. Конечно, я не могла бы уйти без немецкого в какую-то государственное учреждение, но в галерее, в художественной среде - это окей.

Но все равно я чувствовала себя какой-то неполноценной в плане того, что я не могу полноценно функционировать в обществе; что мой опыт, который был в Украине (например, работа в крупнейшей художественной государственной институции - Художественном Арсенале, работа в крупнейшей частной учреждения - Пинчук Арт Центре), при устройстве здесь это фактически не имеет значения, потому что никто не знает ни о Арсенал, ни о Пинчук Арт Центр, ни о наших художников. Поэтому здесь мое резюме на несколько страниц ничего не стоит, или стоит гораздо меньше. Так же и для выходцев из Сирии.

Например, на курсах я училась с людьми, которые являются инженерами, стоматологами, бизнесменами ... Мы знаем, что в арабских странах очень сильно развита торговля; и то, как они попали сюда - это люди, которые заплатили бешеные деньги. Перевозки - дорога из Сирии в Европу могла стоить до 10 000 евро; это люди, которые могли себе это позволить ...

Берлин - столица страны, приняла ответственность за решение кризиса беженцев в Европе. Фото: EPA

- Сирия - не бедный была страна, но здесь им приходится все начинать сначала.

- Абсолютно! Это, во-первых, весь этот опыт; а во-вторых, то, что они там были бизнесменами, здесь открыт бизнес - это дороже, сложнее. Мы же взрослые люди, не дети, ты привык к определенному образу жизни, когда ты активен в обществе, активно функционирует и не имеешь никаких ограничений, а здесь ты приезжаешь и тебе большое испытание.

Это определенное ощущение, когда мы каждый день встречались в группе, с понедельника по пятницу, мне платила государство интенсив, поскольку я шла как высококвалифицированный специалист, а им [государство] платила, поскольку они имеют статус беженцев, им предоставляют жилье, им помогают с определенным месячным финансированием ...

Мне все остальное государство, конечно, не оплачивает. Я столкнулась с ситуацией, когда я одна в группе было не арабоязычная, и это был очень интересный опыт. Я в Украине не было опыта тесного общения с выходцами из стран Ближнего Востока, а здесь его супер-много.

- Когда ты с ними общалась, как ты видела, как они воспринимают эту ситуацию, они оказались здесь, в Берлине? Растерянные, готовы принимать этот вызов? Как к ним относилось местное население?

- Мы в Берлине. Берлин - он очень, очень толерантный по сравнению даже с другими регионами Германии. Поэтому те, кто приехали в Берлин, им задали вопрос, почему они именно ехали в Германию. Они отвечали, что здесь, во-первых, государство помогает; во-вторых, здесь отношение лучше.

Потому что они говорили, что в Италии плохое отношение, в Греции ... Они рассказывали или по собственному опыту, как они жили до того, как попасть в Германию - кто-то легально, кто нелегально ... У меня есть знакомый, который во время пересечения Средиземного моря на лодке начал тонуть, они несколько часов провели в жилетах в море, их спас вертолет. Это такие истории ...

- Хорошо, что спасли, ситуаций было много.

- А мой сосед по парте рассказывает это, показывает видео CNN и говорит: "Вот наш корабль", - и это, конечно, меняет твой взгляд на мир и на свою ситуацию. Я могу жаловаться, что у меня какой-то не такой уровень работы, оплаты; не так, как я хочу, или как я привыкла в Украине; что я здесь как начинаю все снова (а я не хочу начинать все снова, ведь мне не 16 лет, я взрослый человек). Конечно, на меня это все давило, но когда я сравнивала себя с их ситуацией, у меня по крайней мере английский есть.

В Сирии английский не слишком распространена, особенно среди старшего населения, поэтому у меня в основном с ними язык общения немецкая всегда. Так конечно я понимаю, что я еще на супер-прекрасной позиции. Во-первых, они в Германию переехали, чтобы у них был определенный защиту, они об этом слышали, читали. Во-вторых, толерантность: в Берлине конфликтов в основном не, к ним хорошее отношение.

Марта Якубов работает в Берлине в приюте для женщин и также около сталкивалась с теми, кто прибыл издалека:

- У нас была женщина, она пешком через Балканы шла, в Италии жила, и чтобы добраться именно в Германию, она, как сама рассказывала, пешком месяц шла. Она беременна, где-то 5-6 месяц, с "животом", в Италии она где-то с кем-то познакомилась, забеременела и знает только его имя, и знает, что он уехал в Германию, и ищет его. И такая ситуация - не возвращаться ей обратно, потому что она беременна, и мужа нет, и речи она не знает ни английского, ни немецкого, на пальцах объясняешь.

- И чем эта история наконец закончилась?

- В Германии, если женщина беременна, ее никто же не только. Есть организации, где есть специальный центр для женщины и ребенка, куда их дальше передают и о них заботятся, чтобы они родили. А потом включаются различные службы, когда ребенок рождается.

Заведение, где работает Марта, работает около восьми лет. Сюда могут прийти женщины, столкнувшиеся с определенными жизненными проблемами, оказались на улице или не имеют возможности вернуться домой.

- Есть разные причины, почему женщина оказывается на улице, очень часто в Берлине такая ситуация: очень трудно найти квартиру, снять за приемлемую цену; многие женщины разошлись со своими партнерами, и он ее выгнал на улицу; или разошлись на таких плохих отношениях, что не может больше выдержать. И все. А куда идти? Пока она найдет квартиру, нужно время, а надо же где-то жить.

Или женщины, психически больные или женщины постарше, которым не хватает пенсии, они после Второй мировой войны - это поколение, которое восстанавливало Германию: дома разбомблены, собирали кирпич, очищали, на кучки собирали и так далее. У них сейчас абсолютно минимальная пенсия - 450-500 евро, им прожить на это нереально.

- И они приходят ...

- И они приходят, у них совершенно ничего нет. Это и долги, это и физическое здоровье, ее психологическое здоровье. Куда идти? Им некуда идти, они приходят к нам. Я работаю там плюс-минус четыре года, и я вижу, что это довольно часто одни и те же люди, мы их называем "клиентами". Они приходят к нам, и найти решение их ситуации достаточно сложно. А бывает, что женщина не принимает помощи ...

Первыми наемными работниками-иностранцами, которые начали массово селиться в Берлине, стали турки. Фото: EPA

В Германии есть много различных программ социальной помощи, в том числе и для беженцев, если они легально попали в страну, впрочем просто так ее также не получишь. Например, чтобы получить государственную денежную помощь, как, например, представителю уязвимой социальной категории, надо доказать, что ты не получаешь других денежных поступлений. Так же и при поселении в социальное жилье, так называемое betreutes wohnen.

Для пожилых людей есть специальные дома, где за ними ухаживают соцработники, однако не каждый готов там проживать и, кроме получения ожоги, подпадать под контроль соцслужб. Некоторые даже соглашается пойти на улицу и жить под открытым небом, как бездомный. Некоторые женщины, которые отказались от государственной помощи, все же приходят в центр, где работает Марта:

- Идея - находиться там короткий промежуток времени, просто тебе помочь перейти с одной твоей жизненной позиции на другую. Если ты там долго задержишься, то это место тебя просто съест психологически. Я ей говорила: постарайся как можно быстрее что-то найти, потому что ты здесь не выдержишь. И я раз видела женщин, которые через этот стресс, не могут найти работу, квартиру, являются бездомными, этот стресс настолько велик, что они психологически не выдерживали (или пить начинали).

Или была у нас женщина из Великобритании, она просто начинала ходить по коридору туда-сюда, потом начала с собой говорить, и она просто психически больной стала. Она просто не выдержала, теперь она физически и вербально агрессивная, и другие женщины не могут с ней общий язык найти. То есть человек был абсолютно здоровым, а это место ее психологически съело.

Что примечательно, если ты приехал в Берлин "искать счастья" из Евросоюза, устроиться тоже очень непросто. Марта вспомнила о другой женщине из Великобритании, которая уже в почтенном возрасте бросила все у себя на родине и приехала в немецкую столицу:

- Это очень интересная женщина. Я не знаю, какова ее личная причина. Она жила в Лондоне, у нее была своя дом, она работала в медицине, в нее высшее образование, сама она интеллигента, интересная женщина - бросила все и приехала в Берлин. Здесь где-то снимала себе через интернет комнату, договорилась, а оказалось, что ее развели. Все, она три недели где-то в хостеле снимала комнату, пока деньги не закончились те, что она сохранила.

Спала потом в своей машине (она приехала на машине), но когда холодно, в машине не поспишь. Что делать? Она пришла к нам, почти три месяца жила у нас, искала комнату (даже не квартиру - просто комнату). Это очень много времени у нее заняло. Ей, кажется, 50 лет было. Ты когда ищешь, то молодежь с молодежью хочет жить, и пишут "максимум 35 лет" - даже здесь сложно.

Очень она интересна, образованный, по ночам немецкий язык учила и на курсы ходила, и работу искала, и бралась за что угодно. С ее медицинским образованием она сосиски на стадионе жарила и пиво подавала. Она такая, абсолютно трудолюбивая ... Все же ей удалось найти какую-то комнату. Она и работу нашла, но то, что не соответствует ее специальности, хочет дальше идти учиться.

- В таком почтенном возрасте?

- Да. Детей у нее нет, она несет только за себя ответственность, поэтому ей легче.

Берлин - как и любая столица - привлекает всех, кто ищет лучшей жизни. Впрочем, от других столиц он отличается кардинально: здесь исключительная бюрократия, но и исключительная свобода; особые правила, но и особые возможности.

- Очень много молодежи здесь, и, соответственно, здесь целая инфраструктура, - продолжает Марта - всегда можно пойти на вечеринки, отдохнуть, кафе открываются, здесь много художников, художников. Здесь дешевле, чем в Лондоне, поэтому многие живут в Берлине и работает отсюда. Фильмы, театры, всякие представления - здесь каждый найдет для себя все, что хочет. Кому вкус, кто чем заинтересован - здесь все есть.

Люди заинтересованы, и здесь есть предложение. Я как раз хотела в большой город, где много людей. Берлин - знаешь, как о нем говорят? "Arm aber sexy" - "бедный, но сексуальный". И здесь столько людей со всего мира, здесь весь мир, это типично для столиц. Все живут, уживаются друг с другом.

- Здесь имеется таких понтов, как это, например, было в Киеве, - говорит еще одна украинка в Берлине Лиза. - Здесь редко пытаются казаться богаче, чем они есть, здесь много творческих людей, они пытаются обращать внимание на свое творчество.

- И если ты их узнаешь, то воспринимаешь их по-новому, - добавляет куратор Дарья Придибайло-Пащенко. - И на самом деле надо быть открытым, мой вывод, познавать. Все мы субъектом, а не объектом. Не ждать, пока государство кого-то изолирует, потому что изолировать можно одного, другого, а завтра изолируют тебя. И быть открытыми, и помогать этому маленькими шагами, дружить с людьми, потому что когда мы себя окружаем мультикультурной среде, мы же на самом деле себя усиливаем.

Богдан Амосов / радио НВ

Похожие

Комментарии